с духом, потому что сил он не чувствовал, Шен рванул тело вверх, пытаясь встать. Раз. Второй. Третий. Тело не сдвинулось и на миллиметр, но он чувствовал, что может подняться.

Он попробовал еще раз. И еще раз. И… Внезапно он отлетел на добрых пару метров. Тело стало невесомым, он стоял, не чувствуя никакой усталости.

Шен осмотрелся по сторонам и увидел лежащего на льду человека. Но это не был он, как если бы покинул собственное пристанище духа, там лежала девушка в пышном платье. Ее длинные медные волосы ореолом раскинулись по ледяной глади и частично вмерзли в нее.

Шен подошел ближе. Кожа девушки казалась тонкой, запястья — болезненно худыми, а лицо — истощенным. Шен присел на колени рядом с ней, не понимая, жива ли она вообще. Но потом он понял: весь этот лед, до этого момента он видел это ее глазами.

— Ты меня слышишь?

Ресницы смотрящих в одну точку глаз дрогнули, но у девушки не было сил, чтобы перевести на него взгляд.

Шен протянул к ней руку и увидел, что его рука просвечивается насквозь.

— Я не призрак, — нахмурился он. — Может, это ты — призрак и прицепилась ко мне?

Он еще раз осмотрелся по сторонам, но лед тянулся до горизонта, теряясь в белизне.

— Как отсюда выбраться?

Стоило ему произнести это, он почувствовал, что может уйти в любой момент. Но девушка? Он вновь перевел на нее взгляд. Призрак ли она, что показывает ему момент своей смерти? Что хочет упокоения, но не знает, как его получить.

Что-то на балу фейри заставило ее прицепиться к нему. Но, если она ищет помощи, как он может помочь?

Шен попытался дотронуться до нее, но, как и ожидал, рука прошла насквозь, не встретив сопротивления.

— Ты должна постараться еще, — произнес Шен. — Идем со мной.

Но она не была столь же нематериальна в этом мире, как он. Значит ли это, что она заперта в белой тюрьме не духом, а телом? Значит ли это, что ее еще можно спасти?

Шен открыл глаза. Затуманенный взгляд постепенно приобрел четкость, он увидел темные потолочные балки. В теле больше не было былой легкости, напротив, оно казалось вялым и тяжелым, а голова гудела. Шен с трудом сел и осмотрелся.

Он находился в незнакомой комнате, в камине потрескивал огонь, сам он сидел на большой кровати, предметы интерьера напоминали европейский замок. Эта комната очень походила на ту… Голова раскалывалась. Шен с трудом припомнил последовательность событий. Он, Ал, зимний король… Мир закружился перед глазами.

«Система? — позвал Шен. — Система!»

Это было странно.

В комнате было очень жарко и душно, а на нем к тому же большое одеяло, накрытое шкурами. Шен откинул его в сторону и обнаружил, что одет в тонкие нижние одежды. Его левая рука почему-то забинтована, а правая… Шен перевернул ее и уставился на ладонь. Черная четырнадцатиконечная звезда превратилась в бледно-белое пятно.

Это… Как… Без этого… Шен потрясенно заморгал. Он долго сидел, уставившись на свою ладонь, не в силах убедить себя, что ничего страшного не произошло. Глаза защипало.

«Нужно… Нужно вставать… Еще столько дел…»

Его пугало, что Система молчит. Его пугало все происходящее, даже то, что он жив, казалось пугающим. Без знания того, что все хорошо и все остальные тоже живы, он сойдет с ума.

Шен спустил ноги с кровати, но не смог заставить себя сделать рывок и встать, а вместо этого повалился на бок и устало прикрыл глаза.

Дверь в комнату отворилась. Шен приоткрыл глаза и увидел, что перед ним стоит и смотрит на него Муан. Шен тоже на него уставился.

Они надолго замерли в таком положении.

Шен снова закрыл глаза. Муан подошел к нему и уложил обратно на кровать.

— Лежи. Ты еще недостаточно поправился, чтобы вставать.

Несмотря на то, что слова были заботливыми, голос звучал неспокойно. Этот тон заставил Шена вновь приоткрыть глаза и посмотреть на него.

«Ты меня слышишь?» — увидев его взгляд, мысленно спросил Муан.

«Слышу».

«Больше ничего не скажешь?»

«Как мой ученик?»

На мгновение лицо Муана исказила ярость.

— С ним все нормально, можешь не переживать на его счет, — сквозь зубы выдавил он.

Глаза Шена наполнились слезами. Он сам не понимал, откуда они взялись, но в груди было так больно, что слезы градом покатились из глаз. Он закрыл глаза и спрятал лицо, пытаясь натянуть на себя одеяло и укрыться под ним.

Муан притянул его к себе и сел на кровать, устроив Шена рядом с собой на подушку. Он сидел, прислонившись спиной к стене, и медленно, успокаивающе гладил свернувшегося клубком Шена по голове. Шен мочил подушку слезами, ощущая, как трясет его тело, и не знал, отчего именно ревет сейчас как ребенок. Обида, боль, пережитый страх, вина, ощущение своего бессилия, — все смешалось и выливалось наружу беззвучными слезами, градом сыплющимися из глаз.

Когда Шен в следующий раз открыл глаза, в камине все еще… или уже… или опять… горел огонь. Тяжелые гардины закрывали узкие окна, и было непонятно, день сейчас или ночь.

— Открой окно. Я сейчас подохну от нехватки воздуха, — прохрипел Шен, смутно ощущая, что Муан сейчас в комнате.

Через небольшой промежуток времени окно и в самом деле распахнулось, а Шен вдохнул свежий воздух. Он долго лежал, прикрыв глаза, и дышал свежим прохладным воздухом страны фейри.

А затем резко подскочил на кровати.

Муан и в самом деле находился в комнате, сейчас он смотрел на него, стоя возле окна.

— Тебе уже лучше? — спросил он.

Шен побледнел.

«Прости меня», — мысленно произнес он.

Муан устало вздохнул.

Шен внезапно припомнил свое первое пробуждение, и камин, и разряды тока на подушечках пальцев… Его бледное лицо мгновенно покрыл румянец, а тело ударило в жар. Он не мог до конца понять, сон это был или реальность, но в любом случае это очень… очень…

— А… Эм… Сколько… Сколько времени я спал?

— Около семи дней, — наблюдая за его метаморфозами, спокойно ответил Муан. — День и ночь тут плохо различимы, так что трудно сказать точнее.

— Ох… Что произошло за это время? Где Ал? И Тельг!

— Тебя это сейчас больше всего волнует?

— А? Д-да… А что еще…

— Ты со мной прощался, — глаза Муана почти кидали молнии, голос зазвучал очень строго. Вообще-то до этого момента он уговаривал себя не кричать на Шена, когда тот очнется, но сейчас не смог сдержать чувств. — Ты. Осознанно. Говорил мне. Слова прощания!

— А… — на губах Шена заиграла глупая